Игра на нервах

Осенний всплеск динамичных телодвижений на мировых валютном и фондовом рынках (то, что неискушенная, но уже изучившая модное словосочетание российская публика называет «второй волной кризиса») стал главным фактором, определяющим жизнь больших денег в последние месяцы. Пока в ФРС спорят об антикризисном инструментарии, а Саркози, Меркель и Трише обеспечивают инфошум финансового рынка, единственным неоспоримым фактором рынка стала его повышенная волатильность. А волатильность, вполне понятно, напоминает кипящую воду: можно приготовить суп. А можно и ошпариться.

Кандидатов на «ошпариться» (сиречь девальвироваться) много. В очереди числят и евро, и фунт, и доллар, и рубль (разве что японская иена счастливо избежала общей участи, благо с ней ситуация ровно зеркальная). Как следствие – взаимная игра на нервах участников рынка и регуляторов.

Участники играют с валютой. Регуляторы могут начать активную игру со ставками и резервами.

На эту неделю назначено заседание совета директоров Центробанка по вопросам процентной политики. И хотя событие не относится к числу шумно освещаемых, не трудно предположить, что внимание банковского топ-менеджмента будет приковано именно к нему.

Причина очевидна – российские банкиры опасаются, что требования к повышению минимальной планки банковского капитала могут оказаться всего лишь цветочками по сравнению со следующей возможной темой. А именно – требованию к повышению банковских резервов.

Как сообщает РБК daily, из-за новых требований к размерам капитала, нормативу достаточности капитала и объемам резервов российским банкам предстоит выложить около 220 млрд. руб., то есть почти 40% от всего объема прибыли уровня прошлого года. Уровень достаточности капитала в 13% повергает банки в очередную порцию уныния. По сути, они поставлены перед выбором: либо довложись более чем внушительно, либо сократит бизнес, либо – и то, и другое. Понятно, что на развитии кредитного рынка это скажется самым отрицательным образом. Впрочем, свято место пусто не бывает: освободившееся место займут госбанки, у которых, понятное дело, денег хватит и на соблюдение нового норматива достаточности капитала и на резервы.

Вот тебе, бабушка и юрьев день в теме прессинга госбанков на рынке. Как выясняется, можно обойтись без всяких там слияний, поглощений и вытеснений. Достаточно в очередной раз изменить правила игры. И, разумеется, не с целью усилить и без того преимущественные конкурентные возможности «госов». А с целью… угадайте, что тут надо вписать? … совершенно верно, «обеспечения устойчивости банковской системы».

Судя по всему, тема настолько серьезна, что даже неизменно лояльный в отношении госбанков Альфа-банк (эта лояльность давно воспринимается как вынужденная плата за право единственного частного банка России числиться в первой пятерке) выступил с критикой происходящего. Как заявил РБК daily зампредправления Альфа-банка Владимир Сенин, «у многих российских банков все чаще начинают возникать серьезные проблемы с ликвидностью, поэтому мы считаем несвоевременными и неправильными некоторые инициативы ЦБ, в частности ужесточение по расчету достаточности капитала».

Забавная выходит картинка. Едва пережили кризис, чуть оправились, как на частный банкинг один за другим летят кирпичи. И возникает диссонанс. С одной стороны – модернизация, идея мирового финансового центра, разговоры о необходимости подъема экономики. С другой – целая серия шагов, которая ставит под вопрос какое-либо кредитование этой самой экономики, как прямое (кредитование бизнеса), так и косвенное (кредитование потребительского спроса). В задачке спрашивается: какая экономика сумеет «модернизироваться» без кредитования? Ответ очевиден: государственная. Она отлично обходиться бюджетными инъекциями и госвливаниями. И ей банковская кома не страшна. Параллельные миры.

Капля меда в бочке дегтя: на днях заместитель председателя ЦБ Алексей Симановский заявил, что не видит необходимости в изменении ставок обязательных резервов, поскольку «системной проблемы с ликвидностью нет». Остается надеяться, что мнение г-на Симановского окажется тождественно политике банковского регулирования. Во всяком случае, пока системной проблемы с ликвидностью нет.

Но вот тут приходится вернуться в самое начало. Волатильность валютного рынка ставит под большой вопрос валютной устойчивости российских банков. По многим причинам – и поиграть любят с валютой, и рубль может снизиться, да и прибыль отечественного банкинга в значительной мере в последнее время обеспечивали именно операции с валютой. Конечно, можно настучать по рукам самым ретивым: мол, эта игрушка опасная. Но возникает вопрос: а во что еще «играть» российским банкам, если кредитные игры становятся все сложнее и сложнее? В РКО? Тут вряд ли оправдаешь тот уровень капитализации, к которому подталкивает государство. Да и трудно будет удержать на РКО всех тех, кому волей-неволей скоро придется отказывать в кредитах. Убегут они как миленькие к тем, кто дает. Сиречь – опять же к госбанкам.

Замкнутый круг. Направо пойдешь – ликвидность потеряешь, налево пойдешь – деньги потеряешь, прямо – путь закрыт.

И, возможно, когда-нибудь об этой поре будут вспоминать как об «унылой осени» российского банкинга.